Не всё в ней так, как бы желалось нам.

Порой к одной большой стремимся цели мы,

Но нас к другим уносит берегам.

И, восходя, мой друг, на парусника палубу,

Название, которому «Мечта»

Удостоверься, есть ли шлюпки. Мало ли...

И есть ли в них свободные места.

Проверь, родной, в порядке ль круг спасательный,

Не порван, не проколот ли.

И должен капитан быть обязательно.

Без них не отплывают корабли.

Но вдруг случилось так, что, осмотревшись, ты,

Увидел, что за бортом капитан.

Не паникуй! И на борту своей «Мечты»

Берись и управляй штурвалом сам.

Но будь, мой друг, предельно рассудительным;

Ты сотни на борту везёшь людей.

Спокоен будь, но в то же время бдителен,

Не врежься и не сядь на мель.

Не всё в сей жизни так, как нам хотелось бы.

И я пишу об этом не спроста.

Мечтай, мой друг, но только средь большой воды

О скалы не разбилась бы мечта.

“А СОБОРУ УЖ ПЯТНАДЦАТЫЙ ДЕСЯТОК”

Не льются к небесам молитвы,

Не слышен колокольный звон,

Да и откуда будет он,

Когда святилище разбито.

Стоял когда-то великан,

Сиял святыми куполами.

И вот стоишь ты перед нами,

Как зверь, попавшийся в капкан.

Случилось так, что на святыню

Поднялась нехристей рука,

И превратили в ГДКа

Всея народа благостыню.

Снесли священные главы...

Оконца-дыры по фасаду,

И мы, проклятые, так рады,

Увы нам, Господи! Увы!

Там, где когда-то божий люд

Молился, стоя на коленях,

И славил Бога в песнопеньях,

Теперь безбожники поют.

На месте, где стоял Престол

И Духа благодать сходила,

Нечастая гуляет сила,

Теперь там для неё простор.

А под собором где когда-то

Был погреб винный и подвал,

Устроен одесную - бар,

 Ошуюю - кафе, вот так-то!

И нет теперь святыни той,

Не теплятся лампады, свечи...

Cтыдись, стыдись, о, человече,

Всё это сделано тобой!

Молись, молись, люд православный,

Молитвы слёзные неси,

Плачь перед Господом, проси

Вернуть, хоть часть святыни главной.

Сие дано нам в назиданье,

Нам, грешным, потерявшим страх,

 Забывшим Бога, и в сердцах

Поправшим тайну мирозданья.

Давайте, братья и сестрицы,

Начнём молиться наконец.

И нас помилует Творец

По милости своей велицей!

Пожелтевшее старое фото:

Два собора, средь них колокольня.

О, святая Руси богомольня

Ты всегда раздражала кого-то...

И не верится даже как-то,

Что в таком небольшом городке

На порожистой Мсте на реке

Было всё это чудо когда-то.

Боровичский Введенский собор,

Рядом Троицкий новый, высокий

Называли его - Исаакий

За столь необъятный простор.

Среди них колокольня большая -

Куполком достаёт до небес.

Эх, сейчас на неё бы залез,

Но времен расстоянье мешает.

Подкатили тридцатые годы

И смели все подряд, не жалея

Посадили на “троне зверя”

Под собора священные своды.

И глядит храм теперь одиноко;

Нет “соседа” и нет колокольни,

Да и сам он почти покойник,

Но надежды осталось немного.

Пожелтевшее старое фото,

Я смотрю на тебя и рыдаю;

Христианское сердце страдает

И в душе содрогается что-то.

Но Господь не бывает поруган,

И все те, кто творили сие -

На небе или на земле -

Получают теперь по заслугам.

Да! Разрушены древние храмы.

Сиротинушка - Боровичи.

И подобно сгоревшей свече

Обеднела твоя панорама.

Но мы молимся со умиленьем

За тебя, о, наш бедный город,

За духовно голодный народ,

За святое твоё возрожденье…

                                            Егоров Сергий 2003 год